Большинство современных родителей имеют смутное представление о том, что такое бэби-йога, динамическая гимнастика, проныривание. Но так или иначе слышали об этих способах "тренировки" младенцев, а некоторые даже использовали их со своими малышами. Говорят, любые теории и практики проверяются временем. Печальные результаты подобной "проверки" предлагаем сегодня вашему вниманию.
Старшую девочку я рожала в обычном роддоме со всеми его "прелестями" - стимуляцией, обезболиванием, шитьем "на живую", послеродовой инфекцией. Когда дочке было 1,5 года, узнала, что снова беременна. Решила, что буду искать альтернативу роддому. Так мы с мужем попали на занятия клуба "Здоровая семья". Нас захватила атмосфера всеобщего братства и понимания. Вокруг были простые люди, с таким же образованием, как у нас, но решившие взять ответственность на себя и родившие (или собиравшиеся рожать) своих детей дома. Конечно, это было необычно, подкупало, и многие моменты, которые поначалу казались странными, принимались просто на веру. Нам всячески внушали мысль о некоей "продвинутости" всех, кто этим занимается, и любые сомнения объяснялись недостатком этой самой "продвинутости". Подкупало и то, что нам постоянно показывали фильмы и приводили примеры: "вот у этого ребенка был диатез, а после проныривания - исчез"; "у ребенка знакомых был ДЦП, а теперь он двигается лучше всех - ведь его пронырял сам Чарковский".
Дочери очень понравилось смотреть, как родители "крутят" своих детей, и папа постепенно начал осваивать на ней все премудрости динамической гимнастики. Наш сын родился дома. На протяжении первого года мы ежедневно занимались с ним динамической гимнастикой. В веселой возне всегда принимала участие и старшая дочь, терпеливо ожидая своей очереди "полетать". Дети воспринимали эту гимнастику с радостным возбуждением. Нам казалось, мы делаем все, чтобы они были более крепкими, гибкими и смелыми, чем у тех, кто так не делает.
Со смелостью мне пришлось столкнуться гораздо раньше, чем я начала сопоставлять происходящие события с динамической гимнастикой. Дело в том, что мой мальчик вырос совершенно не боящимся высоты, Дочка всегда чувствовала опасность и никогда не залезала туда, откуда не могла спуститься сама. Она училась на своих ошибках, и я ожидала того же от сына (тем более что он должен быть умнее - водное рождение, гимнастика и проныривание с первых недель жизни!). Каково же было мое удивление, когда оказалось, что он не только не учится, но получает удовольствие от неудачных падений! Любимым развлечением годовалого сына стали прыжки со шкафа, на который он забирался с подоконника. Он методично залезал и падал, залезал и падал - и это при этом, что в доме была шведская стенка, кольца и турник, под которыми лежал мягкий мат!
Забегая вперед, скажу, что повадки "парашютиста" не оставили сына до сих пор: неоднократно приходилось стаскивать его с подоконника, когда он сидел, свесив ноги на улицу (у нас девятый этаж). Не менее обескураживающим для нас оказалось и такое поведение сына, которое знакомые мамы назвали "непробиваемостью". Где-то с полутора лет у нас появились большие трудности в управлении ребенком. Строгий голос, окрик вообще никак не действовали: он продолжал делать то, что делал, и казалось, даже не осознавал, что на него сердятся. Его невозможно было никак наказать, потому что не было ничего, что могло бы на него повлиять. На него не действовали никакие эмоциональные стимулы "мама сердится", "мама расстраивается", "мама плачет" - что всегда срабатывало при общении со старшей девочкой в его возрасте. Его не сердили легкие шлепки - воспринимал как игру. Его вообще невозможно было вывести из спокойного состояния, но когда он из него выходил, успокоить его не мог никто!
Мы поняли, что если не обратимся к специалисту, в дальнейшем будет все труднее. С помощью психолога мы кропотливо, шаг за шагом по крупицам восстанавливали доверие маленького человечка, у которого сами украли детство. Как сказала нам психолог, мы еще вовремя обратились (я еще не перестала кормить грудью): чем старше ребенок, тем труднее справиться с последствиями неправильного обращения с ним в младенчестве. Просто наш сынок оказался слишком чутким и стал "выдавать" нам изменения в поведении достаточно рано, а контраст с сестрой оказался слишком заметен. С тех пор прошло пять лет. Мой мальчик не остался "железобетонным" и непробиваемым, наоборот, он очень нежный и чуткий.
Специалисты помогли сгладить урон, нанесенный психике, а как исправить урон, нанесенный телу? Те самые связки, о гибкости и эластичности которых мы так заботились, к семи годам оказались окостеневшими! Наш мальчик не самый гибкий в классе, наоборот, он с трудом гнется, особенно в области рук и ног. Всего этого можно было бы избежать, если бы мы не спешили быть, как все.
Катерина Енютина, биолог, мать двоих детей "Наш малыш", май 1999г.
