Сергей Безруков впервые вышел на петербургскую сцену на… одной ноге! Народный артист России сыграл роль Джона Сильвера в приключенческом спектакле «Остров сокровищ» Московского Губернского театра, художественным руководителем которого он является. О спектакле, зрителях и ролях с Сергеем Безруковым поговорила Ира Форд.
— Сергей Витальевич, сложнее играть для детей или для взрослых?
— Для детей играть более ответственно — они воспринимают всё абсолютно искренне, абсолютно чисто. Они чувствуют фальшь, чувствуют, когда артисты играют не по-настоящему, спустя рукава. Я требую от своих артистов, чтобы во взаимоотношениях их героев на сцене была правда.
Я уверен, что с детьми нужно по-честному. Я говорю это и вспоминаю спектакль «Маленький принц» — я его играю, общаясь с детьми. Я буквально играю с ними в песочнице, и кукольный театр рождается здесь же, в маленькой песочнице, где я с ними играю в куклы. И это очень интересно смотреть с точки зрения честности к зрителю.
Или, к примеру, я записал диск, он скоро выйдет, с «Денискиными рассказами». И хотя столько времени прошло с момента, как эти рассказы были написаны, и рассказы-то советские, но я с таким наслаждением их читал — и плакал, и смеялся. Например, «Арбузный переулок» — это просто до слёз. И я думаю, что когда родители включат этот диск детям, дети это оценят и поймут.
— В июле у вас родилась дочка Маша. Изменилось ли у вас внутреннее расписание с появлением ребёнка?
— Да, — конечно, я нахожу время на ребенка!
— А какие книги вам нравились в детстве?
— «Мэри Поппинс». «Маугли». В нашем театре мы поставили «Книгу Джунглей. Маугли», и если получится привезти этот спектакль, то петербургский зритель будет счастлив — это блокбастер с таким же размахом, как и «Остров сокровищ». Я рекомендую его смотреть и детям, и взрослых!
— Расскажите об «Острове сокровищ»!
— Это блокбастер для детей — и мне кажется, что детям нужны спектакли как раз такой силы, поставленные с таким размахом. Я сам, играя, попадаю в детство. Играть в пиратов – это одно сплошное удовольствие! Тем более, когда делаешь это со своей командой, командой Московского Губернского театра.
— Спектаклю уже три года?
— Два года с небольшим. Премьера была в мае 2015.
— Расскажите о корабле, на котором пираты отправляются к Острову сокровищ!
— (Голосом кока Джона Сильвера): «Это отличная шхуна, поверьте мне! Отличная шхуна, «Испаньола»!
— Да, зрители оценили — и как трактир превращается в корабль, как «Испаньола», по сути, является одним из ключевых героев на сцене.
— «Испаньола» всё равно у нас живая абсолютно, она двигается, она плавает — и это самый главный эффект, которого мы достигаем. Эффект живого присутствия — дети, которые смотрят спектакль, представляют, что они тоже в море — так же, как и пираты!
— И, как и пираты, вы умеете справляться с форс-мажорами?
— У нас в первом акте сломался механизм центральной мачты. Представляете? Мачты нет! Но задача актеров сыграть так, чтобы зритель это не заметил! Мы достигли эффекта — паруса подняты, «Испаньола» плывет. А механизм привезли к антракту, и в течение антракта, пока зрители пили кофе и лимонад, у нас шла работа по наладке механизма.
— А каким был «Остров сокровищ» вашего детства?
— Вы знаете, я смотрел много вариантов «Острова сокровищ». Для меня самый мой любимый — это фильм «Остров сокровищ» с гениальным Олегом Борисовым. Там вообще команда была просто уникальна. Федор Стуков играл Джима Хокинса, Виктор Костецкий, ваш, питерский артист, сыграл доктора Ливси. И вообще, фильм был просто роскошный. Он был настолько правдивый, настолько настоящий, я до сих пор его помню.
— Ваш герой Сильвер выглядит… более романтичным, что ли, чем остальные пираты.
— Он пират, но он кок! А человек, который на камбузе режет картошку, должен нормально выглядеть. Если чудовище порежет картошку и приготовит обед — вы вряд ли будете это есть! Но я бы не назвал Джона Сильвера романтичным — его образ, скорее, очень непрост, особенно в финале. Ему начинаешь симпатизировать. Это человек, который реально вступится за Джима. И он рад, что спасёт мальчишку.
«Ты, может быть, единственный человек на судне, которого я по-настоящему рад видеть. Ты мне напоминаешь меня, когда я был совсем мальчишкой», — говорит он в спектакле Джиму Сильвер.
— Этого нет у Стивенсона!
— Да, это такая хорошая добрая отсебятина, которую я придумал. Ощущение взрослого, который видит мальчишку, увлеченного морями, океанами и путешествиями и вспоминает, что он сам когда-то был таким же мальчишкой. Он просто пошёл не по той дороге. И внутри у него отчаянье — да, он мог вырасти в хорошего Джима Хокинса, но стал пиратом Джоном Сильвером. Но при этом что-то детское, ранимое в Джоне Сильвере осталось. Он довольно обаятельный человек. Поэтому он и капитан, которому хватает обаяния, чтобы управлять таким огромным кораблём и чтобы его при этом слушались.
— В театре вы используете методы Джона Сильвера?
— Я стараюсь быть хорошим политиком в театре, абсолютным демократом. Но когда артисты начинают повально сниматься в кино, а репетировать некому, а завтруппой начинает кричать: «Что нам делать, у нас план, а у нас артисты все снимаются?», я превращаюсь в Джона Сильвера.
— Можете провести аналогию вашего «Острова сокровищ» с «Пиратами Карибского моря»?
— Приходите на спектакль, и вы увидите! По поводу «Пиратов Карибского моря» мы немножко шутим — и эта ирония передается через работу художников по костюмам, например.
Для спектакля было сшито 93 исторических костюма из материалов, которые использовались в 18 веке.
— Сергей Витальевич, а кем бы вы могли стать в жизни, если бы не стали артистом?
— Я стал тем, кем стал. И ни о чём не жалею. Для меня вопрос «А если пофантазировать, кем я ещё мог быть в этой жизни?» странный. Стал артистом и уверен: судьба такая!
— У вас есть роль, которую очень хочется сыграть?
— Много! И не думайте, что только исторических персонажей, нет! У меня много литературных персонажей, которых я бы хотел сыграть, много интересных сценарных заявок, которые мне бы очень хотелось осуществить.
— Из сыгранных ролей есть ли те, которые вы в душе держите на отдельной полочке, более знаковые?
— Мои роли — они мне все дороги. Успешные, удачные, менее удачные — это же все моя работа. И не хочется обижать какую-то роль!
— Есть ли что-то, чего вам сейчас не хватает в жизни?
— Не хватает отдыха. Выспаться бы.
— Зато путешествий хватает, правда?
— Гастролей много — и если мы приезжаем в город, где вечером будем играть спектакль, я успеваю в течение дня зайти в музей, пройти по городу — так, чтобы получить представление о том месте, где я оказался. Понятно, что хочется отоспаться или просто поваляться в кровати… А с другой стороны часто бывает, что, чтобы глубоко понять какой-то город, и недели не хватит. Но я все равно стараюсь не лениться и смотреть по сторонам.
— Кому из коллег вы бы доверили сыграть роль самого себя?
— Я не задумывался, но это точно был бы подарок для артиста! Ведь ему тогда придётся сыграть огромное количество ролей, которое сыграл я. И это здорово!
А я желаю всем артистам не играть самих себя, а искать что-то новое. Мы для этого и приходим в нашу профессию, чтобы каждый раз открывать в себе что-то новое и быть разными. Я разный — с каждым новым персонажем.
— Вы сыграли Пушкина — вам поверили. Сыграли Есенина — поверили. Сыграли Высоцкого — поверили. И задались вопросом: как все эти герои помещаются внутри его мира?
— Как вам сказать… Они не помещаются в моём мире. Это же роли! Это всё равно, что спросить артиста: «Как у вас поживает Гамлет, а как Иван Царевич, как король испанский Фердинант VIII?». Они не живут во мне, они существуют отдельно. Когда у меня вечерний спектакль, я прихожу и играю эту роль.
— Часто ли вы испытываете страх?
— Перед чем? Перед сценой — вообще нет страха. Перед завтра — тоже нет. Нет, страх не испытываю.
— А как избавляетесь от негатива?
— Не пускаю его в себя, не занимаюсь им, не копаюсь в нем. Не воспринимаю и не замечаю.
— Что вы хотите пожелать петербуржцам?
— Я хотел бы пожелать взрослым, чтобы они уделяли внимание детям, это самое главное. Чтобы дети развивались, чтобы они много читали, нужно уделять им внимание. Нужно водить на интересные спектакли, на интересные события. Нужно читать им книги — причем правильные книги. Нужно заниматься ими. Путешествовать вместе с ними. Не отдельно, самим, а с детьми. Почему-то взрослые предпочитают путешествовать одни. Я считаю, это неправильно.
— При такой высокой планке сыгранных ролей вам знакомо чувство «Мне не к чему стремиться дальше, я столько сыграл»?
— Мне есть куда стремиться! Лишь бы хватило времени, здоровья и сил!
