«Литтлван» поговорил со Светланой Агапитовой, уполномоченным по правам ребенка в Санкт-Петербурге, об основных проблемах, с которыми ей приходится сталкиваться в своей работе, а также о том, как по-настоящему можно защищать юных граждан.
.jpg)
Домашнее насилие или патриархальное воспитание?
— Светлана Юрьевна, где проходит грань между жесткими методами воспитания и домашним насилием?
— Есть множество видов насилия, в том числе пренебрежение потребностями ребенка. Это морально-психологическое насилие. Когда, например, ребенка наказывают, лишая ужина. Самое страшное — это физическое насилие. Оно имеет достаточно тонкую грань.
Мы проводили собственный опрос среди мамочек. Из 100 только одна ответила, что никогда в жизни своего ребенка пальцем не тронула. Но даже ей не очень верится.
Я, безусловно, против того, чтобы родители били своих детей. Но в порыве гнева у родителей это случается. Важно потом обнять ребенка, извиниться и объяснить, почему так произошло. Этот камень должен быть с души снят. В противном случае неизбежны серьезные психологические последствия. Затаенные обиды, которые потом будут преследовать личность во взрослой жизни.
В любом возрасте ребенку нужно напоминать, как себя можно вести, а как нет. Конечно, дети вырастают не только благодаря родителям, но и вопреки. И даже из самой благополучной семьи может выйти асоциальный человек. Случается это из-за невнимания родителей, которые охватывают только материальную сторону существования. Поэтому нужно даже обессиленным после работы находить время на разговор с ребенком. И не для того чтобы пожурить его за учебу, а спросить — какие проблемы у тебя? С кем ты дружишь? Что ты завтра собираешься делать?
.jpg)
Почему сейчас такой негативный отклик вызывает проект закона о «Профилактике семейно-бытового насилия»? Во многих странах есть подобного рода законы в соответствии с конвенцией о правах ребенка. У нас же звучат предложения убрать из названия «семейно-бытовое насилие». Оставить либо «насилие», либо «жестокое обращение». А слово «семья» вообще лучше в таком сочетании не трогать. В принципе, кроме этого законопроекта, у нас уже есть семейный и уголовный кодекс. Там прописаны статьи, кто и когда несет ответственность. В том числе, предусмотрена ответственность педагога за ребенка, когда тот находится в школе. Надо ли сейчас возбуждать общество в связи с принятием какого-то отдельного закона, касающегося насилия, конечно, большой вопрос. Но в любом случае все законы, которые касаются семьи, детей или глобальных общественных процессов, должны публично обсуждаться. Люди должны понимать, что их ждет в дальнейшем. И при желании попытаться что-то изменить. Мы же нашли силы обсуждать закон об образовании, например.
— Давайте разберем конкретную ситуацию. К примеру, я знаю, что мои соседи избивают своего ребенка — он всегда с синяками-ссадинами, за стеной ежедневные крики. Стоит ли обращаться в этом случае в органы опеки или в полицию и вообще как себя вести?
— Ну, если вы это все наверняка знаете — конечно, нужно сообщать. Да и вообще — лучше перестраховаться.
У нас были и смешные случаи. Однажды написали, что каждую ночь за стенкой ребенок кричит. Мы обращаемся в органы опеки. Они приходят, оказывается, у ребенка зубы режутся так, что он спать по ночам не может. А соседка пишет, что его бьют. Пришли, убедились – на самом деле нормальная благополучная семья.
Другой случай. Соседи пожаловались, что над ними в квартире, где живут пожилая женщина и взрослый сын-инвалид, стали топать детские ножки. «Что это за ребенок? Мы его не слышим, только топот. Они с ним гулять не ходят», — пишут они нам. Опека пришла на место, открывают двери, а на пороге огромный рыжий кот, который действительно топает. Бдительные соседи — молодцы. Дай бог, чтобы тревога всегда была ложной...
Но иногда, к сожалению, такие случаи подтверждаются – неблагополучные семьи, алкоголики, наркозависимые люди. Если в квартире ребенок находится в реальной опасности, с угрозой жизни и здоровью, то по 77-й статье, органы опеки и профилактики принимают решение о немедленном изъятии ребенка.
Недавно была такая история. Девочка 9-ти лет никогда не ходила в школу, в принципе не знала, что такое посторонние люди. Ребенка даже на улицу не выводили. Таких деток называют «Маугли». Каждый год — один-два подобных случая даже в нашей практике. И это только то, о чем узнают, на самом деле — их гораздо больше.
Надо сообщать, быть бдительными. Конечно не обязательно сразу бежать в органы опеки, но если вы видите, что с ребенком плохо обращаются, то подойдите – спросите. Понятно, что на ваши расспросы могут не отреагировать. Но, зачастую, ребенок просто не может никому рассказать, сообщить. Взрослые люди должны ему в этом помочь.
— Как показывает ваша практика — детям лучше в детском доме или в неблагополучной, но своей семье?
— Многие руководители детских домов и общественных организаций говорят, что в отдельных случаях ребенку действительно лучше в детском доме. Меня они пока в этом убедить не могут. И вот почему. Для ребенка самое дорогое, что есть в его жизни, — это родители. Да, они не всегда могут быть положительными. Но посмотрите на тех детей, которые находятся в сиротских учреждениях. Куда они бегут? К родителям. Очень много случаев, когда дети, вырастая, опекают своих асоциальных родителей и материально им помогают.
У нас замечательные детские дома — с бассейнами, игрушками. На Новый год уйма подарков. Государство и спонсоры помогают, но родителей это не заменит. Одна девочка мне сказала в детском доме: «Воспитатели любят нас всех. А нам нужно, чтобы любили каждого». И это говорит само за себя. У каждого ребенка должны быть свои мама, папа, бабушка. Коллектив, бассейн, кружки – это все здорово. Но это вторично.
— Какова реакция родителей, когда приходят органы опеки?
По-разному. Есть те, которые не пускают на порог. И тогда составляется акт, что органы опеки не пустили, на звонки им не ответили. Многие насмотрелись, наслушались страшилок про ювенальную юстицию. Боятся открывать и считают, что если нет апельсинов в холодильнике — то все, детей отберут. На самом деле это не так. В основном сейчас все стали понимать, что органы опеки — это не карательный отряд. Это тот институт, который в случае проблемы должен сообщить всем, кто может помочь семье. А вот лишение родительских прав – это крайняя мера. У нас много случаев, когда после изъятия родители приходят протрезвевшие и говорят: «Ребята, помогите нам вернуть ребенка». Родители готовы лечиться, привести свою квартиру в нормальный вид, трудоустроиться. Потому что понимают — ребенок для них самое дорогое, что есть в этой жизни. Если они готовы измениться, то мы всегда стараемся им помочь.
Много случаев, когда удавалось возвращать детей в семьи. Понятно, что какое-то время они остаются под контролем. Для некоторых родителей это серьезная встряска, чтобы задуматься: ради чего они живут. Не нужно бояться органов опеки. Тем более что над ними есть много надзорных ведомств. Если уж они пришли, то нужно показать, что у вас действительно все нормально. Нюансов в этой работе много. Но мы в любом случае готовы помочь.
Школа жизни
— К сожалению, дети сталкиваются с грубостью и обидами не только дома, но и в школе. Насколько часты вопиющие случаи в школе? И какие программы разработаны для детей, которые подвергались травле со стороны одноклассников или учителей?
— Случаи насилия в школе всегда были, вспомните фильм «Чучело». Сейчас об этом стали говорить. Современным языком это называется «буллинг» или «травля». В прошлом году наши сотрудники порядка 70 раз выезжали в детские сады, школы по обращениям подростков, родителей, соседей для урегулирования конфликтных ситуаций.
Например, родители написали письмо, под которым стоит 40 подписей, мол, Вася себя вести не умеет и нашим детям мешает учиться в первом классе. Васе 7 лет, он гиперактивный мальчик. Он действительно ходит по классу, ко всем пристает, учительница ничего не может с ним сделать. Взрослые люди пишут письмо уполномоченному по правам ребенка — сделайте так, чтобы Васи не было в нашем классе. Естественно создается непримиримая обстановка, начинают бороться с этим ребенком, с его мамой. И это не единственный случай, почему мы и ратуем за создание служб примирения в школах. Зачастую все можно решить внутри коллектива: позвать родителей, завуча, психолога. Обсудить – а что можно сделать в этом случае? Как лучше? Мы не умеем разговаривать. Мы не слышим зачастую друг друга. Нам кажется, что мы сейчас жалобу напишем, придет кто-то и все решит. На самом деле никто лучше, чем сами участники конфликта, его не решат, нужен только посредник – медиатор.
Если в школе нет психолога, можно обратиться в ППМС-центры (психолого-педагогический медико-социальный центр — прим. ред.). Они существуют в каждом районе города.
Безответственность, самонадеянность, риск?
— В Петербурге есть случаи, когда на эвакуаторе увозили машины с детьми в салоне в то время, как их родители уходили по магазинам. Как привлекают к ответственности таких родителей? И после череды случаев как ужесточилось законодательство?
— Этот непривычный вид происшествий вызвал довольно бурный отклик в обществе. СМИ транслировали совершенно полярные мнения: кто-то требовал наказывать сотрудников дорожной полиции, кто-то родителей — вплоть до изъятия ребенка. Появлялись самые фантастические предложения законодательных инициатив, связанные прежде всего с запретами — например, на оставление ребенка в машине или на тонировку задних стекол в автомобиле (эвакуаторщики не видели детей). Потенциальные запреты, конечно, мгновенно вызвали бурные возмущения другой части общества: «Что ж мне теперь из машины и в туалет с собой ребенка тащить?!!».
Но, наверное, главный вывод, который можно сделать из этих происшествий, состоит в том, что очень значительная часть людей вообще не задумывалась над тем, что опасно оставлять маленького ребенка в машине. Они делали это потому, что «всегда так делают». Просто в один прекрасный день ДПС с усердием взялась за расчистку улиц от неправильно припаркованных машин. И оказалось, что сидение в машине детей не безопасно, а благодаря СМИ ситуация стала всеобщим достоянием. Была ли польза от этой публичной дискуссии или нет — сложно сказать.
Наверняка, многие сделали из случившегося правильные выводы и приняли меры, не став дожидаться, пока в законодательство впишут новые запретительные строки — все-таки речь идет о безопасности собственного ребенка. Но, безусловно, были и те, кто не внял разумным аргументам столь широко обсуждаемым. Иначе как объяснить, что после двух крупных скандалов на эту тему, женщина преспокойно оставляет ребенка в машине, припаркованной в неположенном месте, и на три часа отправляется в салон красоты…
И все же я не считаю, что надо ужесточать наказание. И без того есть 125 уголовная статья «оставление в опасности». Виновному грозит ответственность от серьезного штрафа до 1 года лишения свободы. Там не указан возраст ребенка, а используется такая оценочная характеристика как «беспомощное состояние». Состав преступления будет, если дознаватели усмотрят, что ребенок находился в опасном для жизни состоянии и был лишен возможности принять меры к самосохранению.
Кроме того, в соответствии с частью 1 статьи 5.35 Кодекса РФ об административных правонарушениях неисполнение или ненадлежащее исполнение родителями обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетних влечет административное наказание.
Статьей 63 Семейного кодекса РФ установлены права и обязанности родителей по воспитанию и образованию детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Оставление малолетнего ребенка в машине без присмотра может рассматриваться как невыполнение или ненадлежащее выполнение родителями обязанностей, в частности, по обеспечению заботы о здоровье ребенка.
Иными словами, действующее законодательство уже предусматривает довольно широкий спектр мер воздействия.
— Сейчас все больше женщин предпочитают рожать дома. По этому поводу среди будущих и уже состоявшихся мам, в том числе читателей и посетителей нашего форума, жесткая полемика. Каково ваше отношение к домашним родам?
— Если честно, не очень хорошее. Даже, если женщина обследована и у нее замечательная акушерка, мало ли, что там может произойти во время процесса родов. К сожалению, бывают очень печальные случаи — скорая вовремя не приезжает или акушерка делает какую-то ошибку, или папа не так ребенка повернул. Помните, было целое движение — в воду рожали? Ребенка вовремя не вытащили, он захлебнулся. А если у мамы кровотечение откроется, и она погибнет? Я бы лично не рискнула. Все-таки рожать надо в медицинском учреждении. Сейчас это можно делать в какой угодно форме. Хочешь – сидя в воду, лежа, стоя, с папой. Опять-таки чтобы перестраховаться лишний раз, лучше под присмотром врачей это делать.
— Светлана Юрьевна, а как вы относитесь к материнству в юном возрасте? И какая психологическая помощь в Петербурге оказывается молодым мамам?
— Ромео и Джульетта были, есть и будут. Опять же тут велика роль родителей, которые своим влюбленным детям должны донести, что не надо в раннем возрасте вступать в интимные отношения. Очень много у нас, к сожалению, половых контактов среди девочек, которые растут без родителей. Может, они влюбляются чаще, потому что нужен близкий человек?! Не вижу ничего хорошего в том, чтобы девчонки начинали рано половую жизнь.
У нас есть центр «Маленькая мама» для несовершеннолетних девочек — беременных или родивших. Подобных в России не так много, а потребность в них есть. Особенно в них нуждаются девочки-сироты, которые не понимают, что делать с ребенком. И даже если туда попадает не сирота, ей в этот период очень нужна серьезная психологическая поддержка. И самое главное — понимание.
В одном из таких центров однажды была девочка, которая в 16 лет родила. Она обратилась в центр, потому что мама не приняла ее с ребенком и все время настаивала на аборте. И куда ей деваться? В «Маленькой маме» с ней и с мамой работали психологи, уговаривали новоиспеченную бабушку, что это все-таки ее внук. Через год добились результата. И девочка повзрослела и мама, видимо, что-то осознала. Ведь где-то сама не доглядела за дочкой.
Надо сказать, что абортов среди несовершеннолетних становится все меньше и меньше. Если пять лет назад это цифра достигала 2000, сейчас около 200. Наверное, и интернет помогает, и подружки. К сожалению, опять-таки не родители. Родители у нас все еще очень редко разговаривают со своими детьми на темы о половом созревании.
А уж если подросток забеременела, то не нужно ее осуждать. Надо ей помочь, поддержать, уж что случилось — то случилось. И не дай бог обидеть, ведь реакция может быть непредсказуема.
