На протяжении нескольких месяцев мы публиковали рассказ нашего корреспондента Натальи Ворожцовой о ее непростой истории — тяжелой беременности и выхаживании недоношенного малыша.
Ранее по теме: Дома без мамы, Сохранение: как не сойти с ума, Лежим на сохранении: полезные и интересные занятия, Лежим на сохранении: отношения с мужем, Полтора килограмма счастья и тревог, Новый член семьи
Сегодня предлагаем вашему вниманию взгляд еще одного участника событий — супруга нашей героини.
Сейчас,
когда я пишу эти строки, возле меня стоит, держась за стул, мой сынок. Конечно,
он еще очень нетвердо держится на ножках, покачивается и часто падает, но для
своего возраста он вполне развитый, жизнерадостный малыш. Наш Станислав родился
на сроке 29 недель при весе в 1510 гр. Это был наш долгожданный сын: когда он
появился на свет, мне было тридцать восемь, а жене — тридцать пять лет. Старшая
дочь Елизавета (ей сейчас девять лет) родилась в срок, без всяких проблем. Она появилась
на свет абсолютно здоровым ребенком, мы не знали никаких проблем.
Со Станиславом начиналось все довольно неожиданно: жена забеременела в декабре, мы об этом узнали за три дня до наступления нового года.
Это было довольно неожиданным сюрпризом перед праздниками: до этого в продолжение целого года она проходила лечение в перинатальном центре после позднего выкидыша. И вот мы, исполненные надежд, вступили в новый год, совершенно не подозревая, что же нас ожидает.
В конце февраля жену планово госпитализировали в конце третьего триместра для того, чтобы произвести ушивание шейки матки. Мы остались вдвоем с дочерью, уверенные в том, что через неделю она вернется к нам, что ей сделают операцию и все будет нормально. И она вернулась к нам, но совсем ненадолго: через полторы недели ее экстренно госпитализировали — началась угроза прерывания беременности. И так было три раза: жену выписывали и тут же экстренно клали в больницу. Вместе мы смогли оказаться только через полгода — уже в компании с нашим сыном.
Признаюсь, это обстоятельство заставило по-новому оценить роль жены в семье. Сейчас я вполне убежден, что «домашняя работа» женщины — очень тяжелый, сопоставимый с производственным, труд. Пока моя любимая была в роддоме, я прошел «ускоренный курс материнства»: научился готовить, стирать, гладить белье, делал уборку и учил уроки вместе с дочерью. Я старался организовать жизнь так, чтобы отсутствие мамы не повлияло на ее успеваемость в школе. Понимая, что восьмилетняя девочка эмоционально очень привязана к матери, я старался, насколько это было возможно.
Мы часто гуляли вместе, каждый день я читал ей книги, мы смотрели вместе с ней детские фильмы и обсуждали их. Я старался договориться с родителями сверстников Елизаветы о том, чтобы несколько раз в неделю она могла общаться с ними.
Конечно же, на мне оставались и мои мужские обязанности, мне нужно было зарабатывать деньги. Большой плюс был в том, что моя работа позволяла мне планировать свою деятельность в режиме, который был максимально удобен для меня. Я старался работать «прорывами», выполнять максимальный объем работы за несколько дней (во время которых моя дочь могла быть под присмотром друзей), а затем брать несколько дней выходных, чтобы заниматься домашними делами. Безусловно, этот режим изматывал, но он позволял оставаться «на плаву» и везде успевать.
Мы с дочерью ездили в больницу трижды в неделю. Если подсчитать общий километраж, который я накрутил во время всех наших посещений больницы, получится не менее трех тысяч километров. Сейчас это кажется невероятным, но это – правда. Уже тогда, во время наших посещений больницы, я понял одну важную особенность, которая помогала держаться: необходимо сочетать нагрузку с отдыхом. Например, всякое посещение больницы мы с дочерью обязательно совмещали с прогулкой по парку, находившемуся рядом. Мы обязательно покупали мороженое, катались на одном-двух аттракционах. Похоже, дочь больше ожидала прогулки по парку, чем посещения мамы в больнице!
В середине лета ко всем перечисленным затруднениям добавилось еще одно: нам предстояло освободить съемное жилье.
К этому времени у нас уже был договор на покупку жилья, но мы не могли переехать из съемного жилья в свою новою квартиру, поскольку она еще не была готова. Проще говоря, мне нужно было снять на несколько месяцев другую квартиру, чтобы устранить эту нестыковку. Задача усложнялась тем, что никто не мог гарантировать, что через два-три месяца я въеду в собственное жилье. Поэтому я обязан был искать квартиру именно в этом микрорайоне, чтобы моя дочь могла спокойно ходить в школу в том случае, если жилищный вопрос не разрешится до начала учебного года. Я не буду описывать подробно, как удавалось маневрировать в этих обстоятельствах. Скажу лишь, что за это лето, пока моя жена «отдыхала» в роддоме, мы с дочерью дважды переехали: сначала во временное жилье (где прожили четыре месяца), затем в свое собственное. Добавлю, что в новой квартире пришлось сделать ремонт, поскольку там обнаружились некоторые недоделки.
Главная задача моей возлюбленной состояла в том, чтобы протянуть время беременности как можно дольше, чтобы ребенок максимально сформировался. Мы считали дни и недели. Все мои «житейские» заботы даже в чем-то были полезны: они отвлекали от мыслей о возможном срыве беременности. Поэтому, когда в двадцать семь недель у жены внезапно отошли воды, я сначала не понял всю серьезность ситуации. Тогда ребенок весил один килограмм сто грамм, что характеризовало его как глубоко недоношенного и делало его появление на свет достаточно опасным.
Здесь следует отдать должное современной медицине. После отхода околоплодных вод жене сразу же ввели лекарство, позволяющее в ускоренном режиме сформироваться легким ребенка. Врачи пояснили, что для того, чтобы все это сработало, необходимо хотя бы два дня: это – тот временной минимум, за которые легкие плода максимально подготовятся к дыханию. Так что мы надеялись минимум на два дня. Но Стас родился только через две с половиной недели после отхода вод! Эти показатели превзошли все наши ожидания! Врачи умело делали свою работу, мы — свою: жена смиренно лежала без движения, я каждое утро заплетал дочери косички и совершал ежедневный круг дел. Все мы надеялись и ждали…
Стас родился утром. После родов он был помещен в кювезе в реанимацию. А через месяц и пять дней после его появления я привез их домой.
Сынок был действительно крохотным и весил всего 2300 г! Сегодня эти переживания позади. Мы живем в собственной квартире, сын нормально, без задержек развивается, дочь – круглая отличница в школе. Наша семья стала еще крепче, после всех трудностей. Возможно, мой опыт будет полезным для тех отцов, которые оказались в подобном положении.
Р.S. Мы с женой – глубоко верующие люди. Мы убеждены в том, что жизнь дает Бог, и если Он «запланировал» появление вашего малыша на свет, ничто этому не помешает.
Мы – не
супер-оптимисты; мы тоже испытывали горькое разочарование и уныние: до рождения
Стаса мы потеряли ребенка на позднем сроке. Но мы верим, что все пережитое нами
– к лучшему
.
Владимир Ворожцов